Сейчас много говорится о том, что роботы заменят людей не только у заводского конвейера, но и в областях, которые всегда считались вершиной творческой деятельности человека. Кажется, что это только вопрос времени, когда компьютеры начнут понимать юридические тексты лучше, чем юристы с дипломом. Тогда будут преодолены все несовершенства и противоречия современного права, создаваемого людьми.

В 1607 году сэр Эдвард Кук, главный судья Англии и Уэльса, объяснял Якову I Стюарту, что естественный разум, которым конечно же был наделен и король, недостаточен для понимания английского права. Для этого нужен искусственный разум, artificial reason, который приобретается долгим изучением правовой науки и юридической практикой.

В эпоху Просвещения были сделаны попытки формализации и аксиомизации права. Наиболее значительную можно обнаружить у Готфрида Вильгельма Лейбница, универсального математического гения и юриста одновременно. Лейбниц стремился к созданию юридической геометрии, в которой все право было бы упорядочено в целостную математическую систему. Эта идея сейчас переживает свое повторное рождение. Кажется, что достаточно описать нормы права как систему аксиом и теорем с помощью искусственного языка программирования для того, чтобы устранить все логические противоречия. Если законы превратятся в алгоритмы, интерпретация и применение права станут доступны и роботу-судье, роботу-чиновнику или роботу-юрисконсульту.

Второй путь открывает Людвиг Витгенштейн и его идея языковых игр. Язык права нельзя полностью понять только на основе его формального и логического анализа, скорее на основе того, как он существует в прагматическом измерении. Теория дистрибутивной семантики зарекомендовала себя в компьютерной лингвистике. Значения слов определяется из контекста и употребления. Роботы могут симулировать нейронные сети, которые изначально ничего не знают, но приобретают знания на примерах, подобно тому, как это делают студенты юридических факультетов. Может быть этот робот, возможности которого прочитать всю юридическую литературу, законы и судебные решения почти неограниченны, будет наконец способен понять право лучше, чем мы?

В отличие от Лейбница, мы уже почти сто лет благодаря Курту Геделю знаем, что любая формальная аксиоматическая система неполна. Вульгарно и упрощенно можно сказать, что и право, которое бы попыталось стать такой системой, было бы или неполным, или внутренне противоречивым. Робота-судью алгоритмы бы приводили к бесконечным расчетам и неубедительным результатам. Его коллега с нейронными сетями бы не был способен создать ничего нового или решить спор так, как его до сих пор никто не решил и, тем самым, определить новый контекст. И тот, и другой были бы бесполезны в т. н. hard cases, то есть случаях, когда право действительно становится искусством добра и справедливости.

Может быть, лучшим судьей могла стать машина Геделя. Идея принадлежит нашему современнику Юргену Шмитгуберу из Технического университета в Мюнхене. Эта машина способна сама модифицировать свою систему аксиом и теорем, если сможет доказать, что обеспечит лучший результат. Именно этим и занимаются юристы: исследуют, достигает ли действующее право своей цели, а если нет, решают, как оно должно измениться, чтобы соответствовало цели. Однако на эти вопросы — что желательно, а что нет — возможно еще будем способны ответить мы сами.

CS Этот текст существует также на чешском языке: Začnou roboti v budoucnu rozumět právu?