Люстрации и правосудие — это вещи до определенной меры взаимоисключающие, потому что люстрация означает закрепление победы революции и ограничение в правах тех, кто служил предыдущему режиму, подчинение правового порядка требованиям революционной целесообразности. Люстрация в таком случае неизбежно ретроактивна, то есть наказывает людей за деяния, которые в момент их совершения не были противозаконными, по крайней мере с позиций действовавшего позитивного права.

Другое дело, что беззаконие, совершаемое нынешней российской властью, противоречит российским же законам точно так же, как сталинские репрессии противоречили советским законам (что, в общем, дало возможность для довольно безболезненной массовой реабилитации без необходимости изменения уголовного законодательства). Гипотетическая русская национальная революция, какой бы она ни была, не может сохранить неизменным предыдущий правовой порядок, не может идти под лозунгом «сохраним старые законы, потому что они хорошие, заменим только исполнителей». (Не говоря уже о таких «технических» трудностях как сроки исковой давности и необходимость найти огромное число людей, которые займутся следствием и судом, разгребая завалы на протяжении многих лет). Ведь проблема куда глубже: она состоит в кризисе правосознания нации, когда право рассматривается как ненужное обременение, усложняющее жизнь простым людям, и в кризисе правоприменения, когда профессионалы не понимают своей роли в обществе и не являются носителями и защитниками тех ценностей, которые призваны транслировать в общество.

Надо еще отметить, что и без люстраций в постсоветской России успешно создавалась система, которая соответствовала очень высоким мировым стандартам. Я имею в виду систему арбитражных судов и сообщество связанных с ними юристов. Насколько я понимаю, наблюдался огромный контраст между практикой в арбитраже и СОЮ,* пока его не начали разорять путем слияния и объединения с худшим наследием советской власти. Нечто подобное можно наблюдать и в Чешской республике, где в чистом поле создавалась система административной юстиции, которая остается самой здоровой частью всей судебной системы, а качество принимаемых решений несопоставимо выше практики других высших судебных инстанций. То есть допускаю, и опыт это подтверждает, что при наличии политической воли можно на каком-то отдельном направлении создать что-то вполне конкурентоспособное, но для этого надо или начинать с чистого листа, или до основания сносить старое.

Мне ближе утопическая идея ликвидации всего нынешнего российского правопорядка, который по сути есть прямым продолжение советского, путем восстановления законов Российской империи. Благо теперь уже много переиздано учебников великих русских юристов: Шершеневича, Победоносцева, Петражицкого, только читай. Полностью переведены Дигесты Юстиниана на русский язык. Не стоит бояться отката на сто лет: отставание бы было наверстано быстро, но зато Россия вернулась бы в семью цивилизованных народов, в которой уже была трудом наших великих предков. Австрийский ABGB действует с 1814 года, немецкий BGB с 1900 г., французский Code Civil с 1804 г., швейцарский ZGB / CC с 1907 г. Это бы сразу сделало весь огромный массив зарубежной литературы, теоретической и практической, пригодным для учебы и заимствования готовых решений, возникших за тот период, который Россия потеряла с 1917 г.

* Суды общей юрисдикции.

Оригинальная заметка в Facebook была удалена, комментарии архивированы. Если вы были участником дискуссии, с удовольствием предоставлю вам копию архива.