Историю философии можно изложить как смерть Бога, смерть разума, смерть автора. Те же этапы проходит нормотворчество: смерть божественного права, смерть рационального права, и, наконец, смерть законодателя.

В чешском календаре есть три праздника, связанных с государственностью. Они восходят к разным традициям, отчасти друг другу противоречащим. То же самое можно найти в символике и в предпочтениях людей, где все замысловато переплетается.

Последние события поднимают вопрос, можно ли считать квазигосударственное образование на части территории исторической России ее юридическим преемником. Позволю себе поделиться несколькими аргументами юридического свойства.

Расправа над «Мемориалом» иллюстрирует отсутствие легальности, официальности и публичности у постсоветского режима, установившегося на территории исторической России.

Кодекс Наполеона появился на свет не только благодаря тому, что Бонапарт прочитал «Институции Гая». В основу были положены работы по систематизации одиннадцати тысяч декретов, принятых французским законодательным собранием в годы революции.

В 1990-х показывали рекламные ролики на исторические темы. Был там сюжет о царе Александре II. В конце звучала фраза: «В 1861 г. в Лондоне пустили первую линию метрополитена, а в России отменили крепостное право».

Средневековые юристы относились к Corpus juris civilis как к совершенному тексту. С удивлением обнаруживаю, что даже казалось бы устаревшие институты могут найти свое применение сегодня, например для регулирования правосубъектности роботов.

Изучение тоталитарного права актуально потому, что в нем можно найти готовые формулировки явлениям, сущность которых в трудом различается в сегодняшнем дне. Например, принцип свободы слова в ст. 125 конституции СССР 1936 г.

Немного о политической теологии Карла Шмитта и концепции правового государства Адольфа Гитлера.

У Ханны Арендт есть слова, которые буквально воспроизводят сегодня не нацистские чудовища, а обычные люди, законодатели, судьи, общественники, борцы за права.

Рассказ о правовом статусе евреев и о том, как право превращается в бесправие при формальном соблюдении установленных процедур.

Чуть подробнее о превенции, перевоспитании и возмездии.

Швейцарская конституция начинается словами «Au nom de Dieu Tout-Puissant!». И это не пережиток прошлого: принята в 1999 году. Ну и живут они без многонационалии, без памяти предков, священной державы и даже государственного языка у них нет.

Фактическое сожительство (которое некоторые по-старинке называют «гражданским браком») — это не брак, это конкубинат. Брак — это договор, который порождает для обеих сторон правовые последствия.

Не очень понимаю, что за конституционная реформа намечается в России и зачем это надо. Но можно вспомнить, как демократическая общественность визжала от восторга, когда новую исландскую конституцию писали проститутка, электрик и рыбак.

Революция обычно устанавливает новый порядок, но как обстояло дело сто лет назад в Чехословакии?

Изменения начала 90-х в целом были недостаточно глубокими. Им не только не хватало необходимого импульса, но и всеобщего представления о желаемом будущем.

Общее право опирается не на естественный разум, а на искусственный разум, который приобретается долгой наукой и практикой.

Люстрации и правосудие — это вещи взаимоисключающие. Люстрация означает закрепление победы революции и ограничение в правах тех, кто служил предыдущему режиму, а значит она неизбежно ретроактивна.

Как римский папа Александр III решил дело монахов, на которых напали разбойники, и почему церковь добивалась особой юрисдикции над клириками.