Пояснение-продолжение к предыдущему.* Разница в методах Петра I и Сталина следует из того, что первый укреплял и расширял империю, а второй — антиимперию. Империя приходит и, ничего не скрывая, стремится к достижению своих целей. Когда империя присоединяет новую территорию, она не должна изображать, будто бы это территория сама хочет, чтобы ее присоединили. И наоборот, кто-то бы может и хотел перейти под покровительство сильного, но их не берут, потому что у империи всегда есть представление о своих естественных границах и ответственности. Поэтому для империй не свойственен бесконечный рост; ни одна из них не претендовала никогда на мировое господство. (Даже у Гитлера не было таких планов. Он хотел только подчинения Европы своим интересам и расширения жизненного пространства до Урала, оставляя Африку и Дальний Восток своим союзникам). Само определение России как наследницы Византии, православной империи является полной противоположностью торжеству мирового коммунизма как универсальной идеи. Большевистская же антиимперия осознает, что она — не нормальное государство, а банда разбойников, поэтому у нее не может быть явно декларируемых легитимных интересов. Чтобы изобразить легитимность она опирается на марионеточное правительство, на местные кадры коммунистов. Ведь для всеобщего счастья пролетариев не может быть никаких границ, поэтому присоединиться к антиимперии можно только «добровольно», что и имитируется. Большевики использовали сепаратистские устремления народов Российской империи для ее уничтожения и ожидали, что вот-вот к их проекту присоединятся Венгерская советская республика, потом Польская, Баварская, Бременская, Эльзасская, Словацкая, Иранская, Тувинская и так далее.

Тут стоит отменить (это понадобится потом), что США, не будучи по сути империей (это образование другого типа) в Ираке и Афганистане вели себя соответствующем способом, то есть использовали империалистические методы. Они пришли, взяли территорию под свой контроль, только после этого стали выращивать местные силы, которые могли бы стать их опорой и союзниками в будущем. То, что это вышло не очень хорошо, это уже проблема конкретных обстоятельств, а не империалистических метода и не способа мышления как таковых. Кстати, почему США не империя? Потому что главная американская идея — это мессианство. Это вполне закономерно, если учесть, что страна возникла как край религиозных фанатиков, которым не нашлось места в нормальных странах. Теперь протестантская идея Царства Божьего заменена на «демократию», но суть остается той же самой. Но империя не может существовать как мессианский проект, это другое.

Следующее отличие состоит в том, что происходит на новых территориях. Империи часто учатся у народов и культур, с которыми взаимодействуют. Нормальная империя (не колониальная, потому что это другой подтип) не унижает, не подавляет, не унифицирует. В Российской империи польская шляхта, грузинские князья и даже среднеазиатские ханы все оставались на своих местах, только приносили присягу русскому царю и через это попадали в элиту. Польша, пока не встала на дыбы, оставалась со своей конституцией. Более мудрая Финляндия также пребывала со своим парламентом. Были области казачьего войска со своими самоуправлением. То есть империя обычно существует как максимально комфортная и наиболее приемлемая для всех форма сосуществования многих народов. Часто вспоминаемая недобрым словом русификация Польши произошла только после нескольких дерзких восстаний. При этом Александр I сам было полонофилом, он хотел и оставшуюся часть России устроить по польскому образцу и единственное, что символически ограничивало суверенитет польского народа — личная уния с российским императором.

Чтобы понять разницу между империей и неимперией достаточно посмотреть на историю Австро-Венгрии во второй половине XIX века. Австрийцы — народ с опытом имперского управления. При них славяне реализовывали культурную автономию, переживали национальное возрождение, создавали собственный языки и идентичность. И, наконец, народы, проживавшие в Цислейтании, получили свое политическое представительство в земских сеймах и в рейхсрате. Совсем не так поступали венгры с Транслейтании. Они подвергали мадьяризации все проживавшие на их территории народы, а в сейме венгры составляли больше 90 %, хотя их доля в населении не достигала и 50 %.

СССР не был империей прежде всего потому, что действовал как унификатор, а не руссификатор. И хотя в значительной мере (но не всегда) опирался на представителей местных этнических групп, для него была важнее лояльность и «политическая грамотность», а не национальность. Он не включал местные элиты в общую, он их насаждал и создавал. Единство идеологии и организации жизни продвигались повсюду, создавались колхозы, партийно-хозяйственные иерархические структуры управления, вводилось единообразное законодательство, полностью порывавшее с местными традициями. (Хотя гражданское и уголовное право относились к ведению республик, а не союза, тем не менее действовавшее право было унифицировано от ганзейских городов в Прибалтике до среднеазиатских горных аулов. В империях ничего подобного просто не может быть, потому что империя всегда понимает, что разные ее части развиваются по-разному).

Но СССР был не просто неимперией, он был антиимперией прежде всего потому, что как и США, строился вокруг мессианской идеи, а не народа. Наоборот, русский народ, у которого был опыт управления имперским организмом на протяжении нескольких веков, подвергался унижению и истреблению. От него в пользу национальных окраин были отняты и территории, и ресурсы. Русский шовинизм проклинали не только на уровне идеологии, но и в официальных документах, конституциях советских союзных республик и даже автономных республик в составе РСФСР.** Целью существования СССР было создание нового человека, «новой исторической общности», советского народа. Своего рода колонизация наоборот, когда колонизированные народы живут за счет колонизаторов. Уровень жизни, скажем, в кавказских или прибалтийских республиках в несколько раз превышал производимый ими продукт. Нужно было купить лояльность окраин. По той же причине, пока в СССР был послевоенный голод, зерно и продовольствие поставлялось в страны Восточной Европы для того, чтобы укрепить влияние просоветских партий. Рим покорил Египет для того, чтобы получать оттуда хлеб и процветать самому. СССР покорял других для того, чтобы самому разоряться, но продвигать идею всеобщего коммунистического счастья.

И еще в заключение один признак антиимперскости СССР и его наследницы РФ. Это отношение вышеупомянутым США. Трудно представить, какая еще страна на свете занимает положение более подходящее для того, чтобы быть вечным и главным другом России. Сферы влияния и области интересов у России и США почти не пересекаются. А главный соперник у нас один — это Китай. Исторических обид и счетов, в отличие от европейских стран, у нас почти нет никаких, если не брать советский период. И, более того, само появление США на исторической сцене — это в значительной мере заслуга России и Франции. Те, кто видят в них врага России, на самом деле никакие не наследники империи, а ровно наоборот. США могут восприниматься в качестве соперника только тем, кто считает сферой своих интересов весь мир. Мирового господства жаждал большевизм, он искал возможности присутствия в Азии, Африке, Америке. Россия же для него не была цель, а только средством, русский народ — источником ресурсов. Поэтому из самой сути СССР как антирусской антиимперии закономерно вытекает соперничество с мессианскими США, за которыми видится претензия на мировую гегемонию. Это соперничество основано на идеологии. Но империи на идеологии не основываются.

* Царь-то ненастоящий.

** Спасибо Александру Верещагину, который обратил внимание на этот факт.

RUS Этот текст существует также в традиционной орфографии: Имперія и антіимперія: разстановка точекъ надъ «i».