У меня был дядя. Он, старший среди семи сестер и братьев, энциклопедист, был неоспоримым авторитетом для всех. Наш семейный дух преклонения перед знанием и образованием сопровождало также глубокое уважение к книге. Однажды я случайно узнал, что в его большой библиотеке стоит полное собрание сочинений Ленина. Я был обескуражен. Ведь в нашей семье взрослые часто говорили, что надо изживать в себе совок, много и горячо спорили, но как это сделать и какое отношение ко всему имеет хозяйственный инвентарь я тогда не понимал. Поэтому в силу своего детского разумения я заливал клеем и чернилами страницы «Детской энциклопедии», на которых прославлялся советский строй, и уродовал книги, вызывавшие подозрение автором или названием на обложке, предисловием или иллюстрацией. Сочинениям Ленина в моем представлении было место только на костре; в голове никак не укладывалось, почему мой бесконечно обожаемый дядя не только не стесняется факта владения этим собранием, но даже как бы гордится им.

* * *

Я бежал от классиков марксизма-ленинизма как от огня. Куда угодно, только не туда. Полемика Бонавентуры с Фомой Аквинским мне казалась вершиной интеллектуальной истории человечества, а спор об универсалиях — вопросом, важнее которого нет ничего на свете. Но потом незаметно и даже как-то для себя неожиданно проглотил теорию прибавочной стоимости вместе с «Принципами экономической науки» Маршалла. Затем прочитал первый том «Капитала». Перешел к Фромму и Маркузе, не подозревая, что они тоже марксисты. В аспирантуре уже целенаправленно, чтобы сдать экзамен, читал Энгельса, Кауцкого, Грамши, Ильенкова, Зиновьева.

* * *

Сегодня Международный день прав человека. Всеобщая декларация ООН после Евангелия от Иоанна и Декларации независимости США занимает достойное третье место среди самых важных текстов в моей жизни. В этот день я натолкнулся на дискуссию, в которой звезды российской адвокатуры были заклеймены за продажность и реакционизм. Генрих Падва, защитник Ходорковского, оказался виновен в закатывании в асфальт Навального потому, что беспринципно взялся за представительство интересов Усманова в политическом процессе с заранее предрешенным результатом. Генри Резник, член Московской Хельсинкской группы, виновен в том, что не считает нужным сажать колдунов и магов. Кто-то останется доволен: маски сброшены, очередные враги разоблачены. Иной грустно вздохнет.

* * *

Советская интеллигенция, превратившись в постсоветскую, быстро научилась новым словам, таким как «либерализм», «правовое государство», «гражданское общество», «светскость», «независимое правосудие» и стала защищать их с большевистской прямотой и бескомпромиссностью. А поняла ли смысл? Все чаще наталкиваюсь на примеры, что вовсе нет. Ленин писал, что «коммунистом стать можно лишь тогда, когда обогатишь свою память знанием всех тех богатств, которые выработало человечество». Чтобы оттолкнуться от прошлого, надо его знать. Надо понять, где и как большевики свернули Россию с магистрального пути. Похоже, что дядя был прав: вынос совка начинается не с костра, а с полного собрания сочинений на книжной полке. Освободить от Ленина голову можно только тогда, когда знаешь, что он написал.

Оригинальная заметка в Facebook была удалена, комментарии архивированы. Если вы были участником дискуссии, с удовольствием предоставлю вам копию архива.

Все заметки на эту тему

Ленину место на книжной полке, а не в голове
Вперед в Средневековье