Всякий, кто учился в советской школе, из учебника по истории Средних веков для седьмого (шестого) класса знает, что во время Четвертого крестового похода по благословению римского папы крестоносцы в интересах Венеции в 1204 г. захватили и разграбили христианский город Константинополь. В русской «Википедии» написано примерно то же самое. Так вот это неправда. И к моему жгучему стыду я не знал об этом до недавнего времени. Как же тогда было на самом деле?

После Третьего крестового похода (1189—1192 г.), во время которого не была достигнута основная цель — освобождение Иерусалима — папа Иннокентий III в 1198 г. провозгласил Четвертый крестовый поход. Поначалу большого отклика это не вызвало, но потом венецианский дож Энрико Дандоло пообещал, с учетом опыта предыдущих походов по суше, за 85 тысяч марок помочь с переправой через Средиземное море.

Когда в 1202 г. около 10 тыс. крестоносцев собрались неподалеку от Венеции, то есть примерно треть от запланированного числа, заплатить требуемую сумму венецианцам они не могли. Тогда под давлением обстоятельств приняли предложение Венеции помочь ей с захватом города Задара в Далмации. Узнав об этом, папа Иннокентий III отлучил крестоносцев и венецианцев от церкви. Так что с этого момента Католическая церковь не имеет отношения к тому, что происходило дальше.

После взятия Задара крестоносцы получили предложение от Алексея Ангела, сына свергнутого и ослепленного, но не убитого, византийского императора Исаака II Ангела. Алексей просил помочь с устранением своего дяди, узурпатора Алексея III Ангела. За помощь в этом деле претендент на престол обещал фантастических 200 тысяч марок, 10 тысяч воинов для похода против мусульман и обращение Византии в католичество. Вероятно, крестоносцы предполагали получить прощение римского папы, если добьются устранения великой схизмы Востока и Запада. Ну, и заработать тоже хотелось. Поэтому предложение было принято.

В 1203 г. с помощью крестоносцев Алексей III был свергнут, Исаак II освобожден и снова посажен на престол. Наследник же стал соправителем под именем Алексея IV. Тогда-то и вскрылось, что выплатить 200 тысяч он не сможет. Ну, потом перевороты в Константинополе продолжились, а крестоносцы все ждали исполнения обещанного. Когда очередной император Алексей V Дука Мурзуфл попросил крестоносцев убраться восвояси несолоно хлебавши, терпение у них закончилось и они решили уже не ждать милостей, а взять их сами в 1204 г.

Теперь, зная эту историю, скажите, несут ли римский папа и Католическая церковь ответственность за разграбление Константинополя?

Оригинальная заметка в Facebook была удалена, комментарии архивированы. Если вы были участником дискуссии, с удовольствием предоставлю вам копию архива.

Некоторых русских католиков несколько огорчило поздравление его высокопреосвященства его превосходительству по случаю очередной оглушительно успешной победы на президентских выборах в этом году. Расскажу по этому поводу историю, как обстояло дело в стране Кафки.

Первая Чехословацкая республика была провозглашена как светское государство, хотя принцип светскости (laïcité) толковался не так радикально, как это имело место, скажем, во Франции того же времени. Только к Католической церкви отношение было достаточно прохладным: она воспринималась реакционным институтом, слишком тесно связанным с Габсбургской монархией. В начале 1920-х были популярны идеи создания собственной национальной церкви. Под названием Чехословацкой гуситской церкви¹ она действительно возникла в 1919 г., отколовшись от Рима по вопросам богослужения на чешском языке и некоторым другим. Новая церковь получила определенные привилегии и некоторое имущество за счет католиков, несмотря на достаточно небольшое число приверженцев.

Президент Томаш Гарриг Масарик называл себя сильно верующим человеком, тяготел к Евангелической церкви, но сам довольно редко посещал богослужения. Как чешский интеллектуал-националист Масарик был неприятельски настроен к Католической церкви. Его преемник на президентском посту Эдвард Бенеш, хоть и был воспитан как католик (его мать мечтала, чтобы сын стал священником), довольно рано приобрел антирелигиозные и антикатолические взгляды. Поэтому нелюбовь между Католической церковью и первыми двумя чехословацкими президентами была взаимной. О том, чтобы за них служили торжественную мессу в кафедральном соборе в Праге, как это делалось при восшествии на престол нового чешского монарха,² не могло быть и речи.

В октябре 1938 г. в Мюнхене было подписано соглашение о разделе Чехословакии. Рейх занял Судетскую область, а чехословацкий президент Эдвард Бенеш ушел в отставку и сбежал в Финляндию в женском платье улетел в Лондон. Президентом был выбран Эмиль Гаха, истовый католик, который попросил, чтобы за него в пражском кафедральном соборе свв. Вита, Вацлава и Войтеха отслужили мессу. Месса сопровождалась славным гимном Te Deum, как положено королям. В марте 1939 г. из остатков Чехословакии был создан протекторат Богемии и Моравии во главе Гахой и «независимое» Словацкое государство, президентом которого стал католический священник Йозеф Тисо.

Семьдесят лет назад в студеном феврале 1948 г. подготовленные по инструкциям из Москвы отряды вооруженных люмпенов — народных милиционеров — совершили госпереворот. Некоммунистические члены правительства подали в отставку, которую принял президент. Вы будете смеяться, но да, это опять был тот самый Бенеш, который в 1938 г. смылся эмигрировал в страну, раздербанившую его родину, отсиживался всю войну, потом вернулся и подарил Сталину Подкарпатскую Русь в благодарность за «освобождение». В отличие от Сталина, Бог не дождался никакой благодарности и никакого Te Deum.

В мае 1948 г. Бенеш отказался подписать новую конституцию и опять трусливо удрал подал в отставку, а в сентябре того же года умер. В июле президентом был выбран генеральный секретарь компартии Чехословакии Клемент Готтвальд, Божий лес в переводе. Он не был католиком, даже наоборот, но по славной нацистской традиции по случаю своего вступления в должность попросил отслужить торжественную мессу с Te Deum в кафедральном соборе. Йозеф кардинал Беран согласился и Бог дождался, наконец, благодарности за избрание алкоголика и сифилитика лучшего друга физкультурников первым рабочим чехословацким президентом. Берану, кстати, это не сильно помогло: с 1949 по 1963 гг. ему пришлось без суда и следствия провести немало времени в различных учреждениях для интернированных лиц.

Мессу с Te Deum последующие коммунистические президенты больше не заказывали. Традицию возродил Вацлав Гавел, но на нем же она и закончилась.

¹ Чехословацкая гуситская церковь не имела с гуситами ни прямого, ни косвенного преемства. На последнее может претендовать с большой долей условности только Евангелическая церковь Чешских братьев. Гуситская церковь провозглашала преемство с идеями Яна Гуса, который воспринимался как символ национального, религиозного и социального реформаторства.

² Несмотря на то, что Чешское королевство утратило независимость еще в XVI в., титул чешского короля сохранился за австрийскими герцогами из династии Габсбургов. Многие из них короновались короной св. Вацлава, другие по внутриполитическим причинам этого избегали. Последним коронованным чешским королем был Фердинанд I (V), императоры Франц Иосиф и Карл I обладали только титулом.

Оригинальная заметка в Facebook была удалена, комментарии архивированы. Если вы были участником дискуссии, с удовольствием предоставлю вам копию архива.

Принято считать, что в интернете люди ведут себя не так, как в жизни, что показывают не свое настоящее лицо, а какое-то другое: ругаются, унижают, оскорбляют друг друга, ссорятся из-за мелочей, громко хлопают дверьми и порывают с многолетней дружбой из-за пустяков, а на самом деле будто бы совсем не такие: милые, отзывчивые, вежливые, обходительные, толерантные.

Все люди учится лгать с самого детства: соблюдать социальные ритуалы, говорить то, что от него ждут или наоборот скрывать то, что вызывает осуждение, избегать открытой конфронтации и т. п. Все это очень нужно для того, чтобы обеспечить выживание прямоходящей агрессивной обезьяны в коллективе себе подобных. Кто не освоит это умение, обречен быть изгоем.

Я вот думаю, что как раз не видя за экраном и клавиатурой собеседника, его мимики, интонаций и непосредственных реакций, человек себя проявляет по-настоящему, таким, какой он есть на самом деле. То, что бесследно улетучивается сразу после любого живого разговора, что сглаживается за счет неписаных правил социальной коммуникации, в письменном тексте проступает в ясной и поддающейся анализу форме. Даже если это не так, мне очень удобно думать, что на основе текста можно проникнуть в то, что лежит под поверхностью и понять людей.

Оригинальная заметка в Facebook была удалена, комментарии архивированы. Если вы были участником дискуссии, с удовольствием предоставлю вам копию архива.

Нередко наталкиваюсь на одно весьма распространенное заблуждение. Сам его тоже разделял долгое время, пока не объяснили знающие люди и не проверил. Заключается оно в неправильном понимании презумпции невиновности.

Некоторые используют оную презумпцию для затыканная ртов вроде: «не смей назвать Пупкина вором и убийцей, потому что нет еще приговора суда, а кто не признан виновным, тот чист перед законом». Это не совсем так, даже совсем не так.

Презумпция невиновности — это строго процессуальный принцип, применяющийся в уголовном процессе. Это значит, что уголовная санкция — ultima ratio, последний довод государства — применима только тогда, когда вина преступника доказана по самому высокому стандарту, как иногда говорится «вне разумных сомнений». Частью этого стандарта является и принцип in dubio pro reo — все сомнения толкуются в пользу обвиняемого, который считается априори невиновным.

Однако стандарты уголовного процесса не запрещают всем остальным, вне зала судебного заседания и не с позиции судьи, назвать преступника преступником, вора вором, убийцу убийцей. Если для этого есть достаточные основания, то есть это не клевета на пустом месте, то по стандартам доказывания, принятым в гражданском процессе, такое утверждение может быть признано правдивым даже в том случае, если в уголовном процессе по тому же эпизоду был вынесен оправдательный приговор.

Оправдание в уголовном процессе не означает, что человек невиновен, а только то, что вина не была доказана, что может случиться и по исключительно процессуальным причинам (например, органы следствия представили доказательства, полученные незаконным путем). Как говорится в известном анекдоте, нет здоровых людей, есть недообследованные.

Оригинальная заметка в Facebook была удалена, комментарии архивированы. Если вы были участником дискуссии, с удовольствием предоставлю вам копию архива.

Жена подсказала, что вчера был день синдрома Аспергера. А еще она недавно делилась ссылкой на перевод коротких фрагментов из книжки «Почему Джонни не машет руками».* А вот вам несколько моих воспоминаний из детства.

Мой друг все время называет автомобиль машиной. Это большая ошибка. Я ему объясняю, что это неправильно и что трактор, компьютер и часы — это тоже машины и что правильно говорить только «автомобиль». А он все равно не исправляется. Мама сказала, что это нормально и сама тоже говорит «машина».

* * *

А другой мой друг, очень спортивный и ловкий, быстро бегает, хорошо плавает, не то, что я. Но он не знает, что значит «Citius, fortius, altius». Не понимаю, как он может заниматься спортом, не выучив латыни.

* * *

Мама мне дала 10 рублей купить в магазине хлеб и кефир. Сдачи осталось много и ее было некуда девать, поэтому по дороге домой я зашел на почту и оформил подписку на газету «Московские новости» на французском и английском языке. Придя вечером с работы, мама спросила, почему еще и на английском, если я учу в школе французский. Но это же так просто и очевидно: если я положу рядом одну и ту же газету на двух языках, то сравнивая их между собой, смогу выучить неизвестный мне язык.

* * *

В школе нам задали написать сочинение по литературе про любимого древнегреческого бога. Я выбрал Гермеса и написал очень хорошую работу о становлении банков и бирж, о мировой финансовой системе и о том, насколько это важно для современного мира. Я прочитал это сочинение перед классом, но вместо заслуженной похвалы услышал от учительницы, что это все никакого отношения к греческой мифологии не имеет, сочинение плохое и не о том. Ну почему же, если Гермес — бог финансов?

* * *

На уроке психологии нас разделили на группы, раздали большие листы ватмана и дали задание каждой группе представить себя космическими путешественниками и изобразить неизвестную планету, а через неделю сделать доклад. Мы вместе с другом взялись за дело с энтузиазмом: нарисовали карту местности вокруг корабля, станцию, резервуары с кислородом и топливом, энергетическую установку, первые шахты по добыче полезных ископаемых и заводы по переработке сырья. Наш план покорения неизвестной планеты был продуман до мелочей и мы были готовы его презентовать. Каково же было мое удивление, когда докладчики, выступавшие перед нами, просто изобразили диковинную природу, животных, растений и рассказывали о своем путешествии, не представив никакого конкретного плана колонизации.

* Почему Джонни не машет руками. НТ — это нормально! Нейроразнообразие в России

Оригинальная заметка в Facebook была удалена, комментарии архивированы. Если вы были участником дискуссии, с удовольствием предоставлю вам копию архива.

Моя гипотеза о том, что т. н. криптовалюты — это ставки в лотерее особого рода* не получила всеобщего признания. Другое предположение, что это коллекционные предметы, тоже как-то не вызывало радостного принятия. Приходится все же смириться и склониться над гениальным провидением просвещенного законодателя в лице Франца I, императора австрийского, который еще в 1811 г. предусмотрел возникновение крипотовалют в § 285 ABGB:**

«Alles, was von der Person unterschieden ist, und zum Gebrauche der Menschen dient, wird im rechtlichen Sinne eine Sache genannt».

«Все, что отличается от человека и служит людям на пользу, является вещью в юридическом смысле».

Десять-двадцать лет назад было невозможно себе представить, что числа будут пользоваться правовой охраной. Однако сейчас регулирование в области криптовалют развивается в том направлении, что их признают вещами (или, по крайней мере, ценностями, благами), а злонамеренную манипуляцию с данными рассматривают как хищение в уголовном смысле. Суть правовой защиты бы заключалось в том, что право бы начало признавать за некоторыми журналами транзакций реальную ценность по сравнению с другими подобными объектами, которые не охраняются. Критерием правовой защиты, исходя из определения § 285 ABGB, была бы польза, которую можно извлечь из этих чисел.

Хотя криптовалюты основаны на асимметричном шифровании, которое считается надежным, хищение ценностей можно провести и без доступа к приватному ключу. Например, путем обмана, введения в заблуждение и т. п. Помимо этого, вспоминается история с форком «Этериума», которая подсказывает, что взлом сети и подделка транзакций может происходить и без доступа к информации пользователей, а через эксплуатацию уязвимости кода. И, наконец, сейчас, когда большая часть мощностей генерирования биткоина (что-то около 70 %) находится под контролем нескольких (4-5) сетей, сговор с целью модификации данных о прошлых транзакциях переходит из теоретической возможности во вполне реальную.

Но допустим, что действительно единственная возможность — это только завладевание приватным ключом. Вопрос тогда в том, а почему этими данными все равно нельзя так просто вот взять и воспользоваться? Ведь это только числа. Почему нельзя украсть ключ к электронной подписи — понятно: законодатель наделяет эти числа особыми свойствами, связывает их с конкретной личностью и использование электронной подписи имеет свои правовые последствия. Почему нельзя украсть доступ к интернет-банкингу тоже ясно: потому что там на счету есть реальные деньги. Почему охраняются личные данные, переписка, информация о частной жизни, коммерческие секреты — это все тоже понятно: законодатель наделил эту информацию особенными свойствами, подлежащими правовой охране. А вот криптовалюты не наделил. Тем не менее, интуитивно мы понимаем, что кража криптовалюты — это то же самое, что и кража настоящих денег.

Конечно, проникновение в компьютерную сеть или в компьютер пользователя само по себе входит в состав уголовно наказуемого деяния. Ведь законодатель исходит из презумпции, что такое проникновение ведет к доступу к информации, которая обладает той или иной ценностью, а не просто так, поэтому и само деяние, даже если не ведет к конкретному ущербу, уже настолько общественно опасно, что требует применения уголовной санкции. Но можно провести мысленный эксперимент и представить, что кто-то получит доступ к приватному ключу иным способом, например путем перебора или ему просто повезет. Это маловероятно, но не невозможно. Тогда кража криптовалюты перестанет быть кражей? Несомненно нет. Вот и выходит, что для того, чтобы правильно квалифицировать такое деяние придется признать, что правовой охраной пользуется число с особенными свойствами, хотя, казалось бы, числа всем принадлежат.

* Три соображения на модные темы.

** Allgemeines bürgerliches Gesetzbuch — Общее гражданское уложение, ОГУ.

Оригинальная заметка в Facebook была удалена, комментарии архивированы. Если вы были участником дискуссии, с удовольствием предоставлю вам копию архива.

Когда я слышу очередные стенания о том, что Россия погружается в Средневековье, за которыми следует стандартный набор штампов «темные века», «сжигание ведьм», «инквизиция», «крестовые походы» и т. д., первоначальные раздражение и досада сменяются усмешкой, а потом тихим сожалением. Но в этот раз некоторые изрядно пошутили сами над собой.

Недавно появился проект нескольких полоумных депутатов Госдумы ввести уголовную ответственность за колдовство, магию, целительство и т. п. Казалось бы, разве заслуживает какого-то особого внимания инициатива Виталия Милонова? Однако же эта откровенно нелепая идея нашла заметный отклик со стороны тех, кто вроде бы как имеет отношение к делу просвещения в России.

Я пару дней думал, что же это мне все напоминает и вспомнил. Был такой во всех смыслах выдающийся норманнский король Сицилии и в последствии император Священной Римской империи Фридрих II Штауфен, сын Генриха VI, внук Фридриха Барбароссы. Блестящий интеллектуал, один из образованнейших и просвещеннейших людей своего времени, основатель университета в Неаполе, крестоносец, ожесточенный противник папства и прочая, прочая, прочая. В общем, вполощение революционного духа Средневековья (immutator mundi) во всем его ошеломляющем великолепии (stupor mundi).

Среди прочих деяний, Фридрих прославился тем, что в 1231 г. выпустил кодификацию королевского права на Сицилии под названием Liber Augustalis (иногда упоминается как Мельфийские конституции). Еще его давний предшественник Рожер II в 1140 г. Арианскими ассизами установил первую в истории систему королевского лицензирования врачебной практики. Фридрих пошел дальше и в 73 титуле третьей книги своего кодекса постановил, что лица, приготовлявшие разнообразные «нелициензированные» снадобья и зелья, карались смертью, конфискацией имущества или тюрьмой, в зависимости от тяжести последствий.

«Хотя знающим истину и природу вещей может показаться глупым... что разум людей может склоняться к любви или ненависти с помощью еды или питья до тех пор, пока к этому не побуждает больное воображение, тем не менее мы не намерены оставлять безнаказанными дерзкие попытки, содержащие по меньшей мере желание нанести ущерб другим людям, даже если это не удалось»,

говорил он. Вот и получается, что некоторые просветители оказываются куда ближе к Средневековью, чем сами подозревают.

Оригинальная заметка в Facebook была удалена, комментарии архивированы. Если вы были участником дискуссии, с удовольствием предоставлю вам копию архива.

Все заметки на эту тему

Ленину место на книжной полке, а не в голове
Вперед в Средневековье

У меня был дядя. Он, старший среди семи сестер и братьев, энциклопедист, был неоспоримым авторитетом для всех. Наш семейный дух преклонения перед знанием и образованием сопровождало также глубокое уважение к книге. Однажды я случайно узнал, что в его большой библиотеке стоит полное собрание сочинений Ленина. Я был обескуражен. Ведь в нашей семье взрослые часто говорили, что надо изживать в себе совок, много и горячо спорили, но как это сделать и какое отношение ко всему имеет хозяйственный инвентарь я тогда не понимал. Поэтому в силу своего детского разумения я заливал клеем и чернилами страницы «Детской энциклопедии», на которых прославлялся советский строй, и уродовал книги, вызывавшие подозрение автором или названием на обложке, предисловием или иллюстрацией. Сочинениям Ленина в моем представлении было место только на костре; в голове никак не укладывалось, почему мой бесконечно обожаемый дядя не только не стесняется факта владения этим собранием, но даже как бы гордится им.

* * *

Я бежал от классиков марксизма-ленинизма как от огня. Куда угодно, только не туда. Полемика Бонавентуры с Фомой Аквинским мне казалась вершиной интеллектуальной истории человечества, а спор об универсалиях — вопросом, важнее которого нет ничего на свете. Но потом незаметно и даже как-то для себя неожиданно проглотил теорию прибавочной стоимости вместе с «Принципами экономической науки» Маршалла. Затем прочитал первый том «Капитала». Перешел к Фромму и Маркузе, не подозревая, что они тоже марксисты. В аспирантуре уже целенаправленно, чтобы сдать экзамен, читал Энгельса, Кауцкого, Грамши, Ильенкова, Зиновьева.

* * *

Сегодня Международный день прав человека. Всеобщая декларация ООН после Евангелия от Иоанна и Декларации независимости США занимает достойное третье место среди самых важных текстов в моей жизни. В этот день я натолкнулся на дискуссию, в которой звезды российской адвокатуры были заклеймены за продажность и реакционизм. Генрих Падва, защитник Ходорковского, оказался виновен в закатывании в асфальт Навального потому, что беспринципно взялся за представительство интересов Усманова в политическом процессе с заранее предрешенным результатом. Генри Резник, член Московской Хельсинкской группы, виновен в том, что не считает нужным сажать колдунов и магов. Кто-то останется доволен: маски сброшены, очередные враги разоблачены. Иной грустно вздохнет.

* * *

Советская интеллигенция, превратившись в постсоветскую, быстро научилась новым словам, таким как «либерализм», «правовое государство», «гражданское общество», «светскость», «независимое правосудие» и стала защищать их с большевистской прямотой и бескомпромиссностью. А поняла ли смысл? Все чаще наталкиваюсь на примеры, что вовсе нет. Ленин писал, что «коммунистом стать можно лишь тогда, когда обогатишь свою память знанием всех тех богатств, которые выработало человечество». Чтобы оттолкнуться от прошлого, надо его знать. Надо понять, где и как большевики свернули Россию с магистрального пути. Похоже, что дядя был прав: вынос совка начинается не с костра, а с полного собрания сочинений на книжной полке. Освободить от Ленина голову можно только тогда, когда знаешь, что он написал.

Оригинальная заметка в Facebook была удалена, комментарии архивированы. Если вы были участником дискуссии, с удовольствием предоставлю вам копию архива.

Все заметки на эту тему

Ленину место на книжной полке, а не в голове
Вперед в Средневековье

Дискутируя с людьми, которых нельзя сразу записать в дураки, а даже наоборот, с удивлением обнаруживаю, что для многих из них европейских Средних веков просто не существует. Рассуждая о политической, правовой, интеллектуальной истории и истоках модерна, они совершают головокружительный прыжок из Античности прямо в Новое время, не видя в этом ничего противоестественного и нелогичного. Они не только не знают историю средневекового Запада, но и убеждены в том, что ее знать вовсе не требуется, что в этот период не случилось ничего, что заслуживало бы внимания и повлияло на образ современности.

К моему удовлетворению, созвучные наблюдения есть и у настоящих ученых. Например, Александр Марей у себя в «Фейсбуке» пишет:

«Практически во всех исследованиях по теории власти, которые мне удалось найти [в основном, на русском языке — прим. АА] рассмотрение различных ее концепций начинается с „Левиафана“ Томаса Гоббса. Иногда перед этим вспоминают (имхо, безосновательно) Платона и Аристотеля, а дальше, как говорится, тишина. Т. е., сначала, вариативно, древняя Греция, затем уже — модерная культура XVII века и далее. При этом совершенно игнорируется вся та история, что была между этими точками».*

Обнаружив удивительное сходство в образе мышления тетки, случайно встреченной в торговом центре, и одного «просветителя», не мог не задуматься о том, в чем причины того, что зияющая дыра так и не заросла, несмотря на несколько десятилетий относительной интеллектуальной свободы в России. Почему неприятие традиции западной рациональности носит такой принципиальный характер для групп людей, которые на словах антагонистичны друг другу?

Для условных «православных мракобесов» противостояние с Западом носит эсхатологический характер. Из всего исторического багажа восточного христианства они находят только то, что утверждает их в мысли о впадении Запада в ересь, его «безблагодатности» и о приципиальной важности для дела спасения сохранения в неприкосновенности наследия отцов церкви и вселенских соборов, как они его понимают (тоже весьма далеким от исторической реальности способом). Такую точку зрения иногда можно увидеть и в русскоязычной литературе научного характера: будто бы развитие христианской догматики и церковного права закончилось в первом тысячелетии от Р.Х. Находятся даже такие, которые пытаются применять каноны Трулльского собора в XXI в., не задумываясь о том, как правовые нормы действуют в пространстве и времени. Для них время остановилось больше тысячи лет назад.

Гораздо интереснее другая прослойка, которая себя воспринимает как непримиримых борцов с религиозным мракобесием, носителей света (Bright), рационализма и просвещения.† На словах не все, но многие их них, называют себя сторонниками неких «западных ценностей» — либерализма, гуманизма, толерантности и т. п., какой бы смысл в эти слова ни вкладывали. Однако будучи детьми советской образовательной системы (а другой-то и не было), они не могли не усвоить дуалистический марксистский взгляд на мир, который предполагает извечную борьбу добра со злом, света с тьмой, прогресса с осталостью, науки с религией.

Для советской системы гуманитарное знание было подобно сильнодействующему яду: любые познания в области истории, философии, логики, социологии, права и т. д. могли способствовать появлению у советского интеллигента крамольных мыслей и ненужных сомнений в правильности марксистско-ленинского учения. От этого надо было избавиться как можно более радикальным способом, что и было сделано. От советского интеллигента, при всей глубокой неприязни к нему со стороны властной гарнитуры, требовалось хорошо проектировать ракеты и танки. Эта ущербность образования и картины мира, которую она дает, делает уже постсоветского интеллигента крайне уязвимым при восприятии псевдонаучных идей «историка» Фоменко, «лингвиста» Задорнова, «религиоведа» Докинза и подобных, и одновременно формирует иммунитет против усвоения западной интеллектуальной традиции.

Илья Кукулин в своих исследованиях советской научно-популярной периодики‡ отмечает появление у советской интеллигенции убеждения, что любые общественные проблемы можно решить инструментальным способом, идеологически нейтральным, технократическим. Я бы тут провел параллель (несколько утрированную) с петровской эпохой: достаточно отрубить боярам бороды, переодеть их в европейское платье, научить пить кофе и курить табак, как сразу и автоматически народ станет предприимчивым и богатым, как в Голландии. В этом повторяется матрица русской модернизации: взять на Западе внешнее, пересадить на собственную почву, отрезав корни, и титаническими усилиями добиваться чахлых плодов.

Таким образом, представления об особом пути России («Надо развенчать химеру научного мировоззрения» vs. «У нас теологии никогда не было в университетах») удивительным образом сходятся как у религиозных «государственническо-патриотических» мракобесов, так и у тех, кто себя позиционирует в качестве их главных оппонентов. Это в стране, первой провозгласившей лаицизм конституционным принципом, во Франции, пожизненными членами Академии, гордостью нации, могут быть монахи и теологи, а в России же получение теологом звания академика — ночной кошмар и торжество обскурантизма. Это в Западной Европе факультеты теологии в университетах стали инструментом секуляризации церкви и расширения области рациональной дискуссии, в России же кафедры богословия — это рассадник клерикализма и признак отказа от научных принципов. Это отцы-основатели США поставили свободу вероисповедания на первое место в Билле о правах, в то время как российские либералы считают, что роль церкви должна сводиться только отправлению обрядов и удовлетворению ритуальных потребностей населения в строгом соответствии со сталинской конституцией 1936 г.

Обскурантизм и манихейское видение мира делают европейское Средневековье одинаково неприемлемым для обеих групп. Лучше его выбросить, игнорировать, забыть. С марксистской догмой о вечном противостоянии науки и религии трудно согласуется то, что главные интеллектуальные дискуссии велись между теологами и ими же были сформированы ключевые принципы научного мышления. Крайне неудобен факт, что именно церковь основывала или санкционировала основание университетов. Что церковь не допускала появления колдовства, знахарства, алхимии и астрологии в университетах, а занимались этими дисциплинами преследуемые инквизицией еретики и те, кого принято считать светочами науки. Что преследование колдовства на уровне юридической нормы было запрещено в IX в. Что рабы освобождались, а женщины имели с мужчинами равные права в брачно-семейных отношениях. Что церковь боролась с властью и требовала от нее принятия добровольных ограничений, защищая права и свободы. Что «Молот ведьм» — не теологический трактат. Все это как-то не укладывается в стройную дуалистическую картину мира. Поэтому когда факты противоречат догме, будь то «православной» или «просветительской», факты вынуждены отступить.

* https://www.facebook.com/alexander.marey/posts/1926115164072391

† Движение Брайтс.

‡ Илья Кукулин. Периодика для ИТР: советские научно-популярные журналы и моделирование интересов позднесоветской научно-технической интеллигенции. Новое литературное обозрение.

Оригинальная заметка в Facebook была удалена, комментарии архивированы. Если вы были участником дискуссии, с удовольствием предоставлю вам копию архива.

Все заметки на эту тему

Зомби и клоны просвещения
Что общего у обскурантистов и просветителей в России

Майкл Суини в «Лекциях по средневековой философии»* наглядно демонстрирует, куда ведет номинализм Оккама в дискуссии о всемогуществе Бога. Будучи выдающимся логиком, Оккам не может согласиться с компромиссом Фомы, который не допускает самоотрицания Бога и, тем самым, ограничивает всемогущество принципом непротиворечивости. Но и ответ Дамиани для Оккама неприемлем: он бы означал отказ от логики.

Оккам, отвергая умопостигаемые формы, отрицает не только необходимость в творении, но и реальную связь между миром и Богом, то есть открывает путь к изучению самого мира вне его связи с Богом. Теология и философия в этой точке расходятся: естественный разум никак не помогает в познании Бога, оптимизм Ансельма Кентерберийского становится неоправданным. Казалось бы, вот он по-настоящему научный взгляд на мир, освещающий путь для его изучения без обращения к вере. Но здесь Оккам попадает в ловушку радикального эмпиризма: если между вещами и явлениями нет никакой связи, никакого порядка, то исследование мира ограничивается исключительно интуитивным познанием конкретного, но никак не абстрактного. Интересно было бы понять, как в похожем тупике оказались, например, Роберт Бойль или сторонники математического номинализма.

Западную рациональность характеризует чувство удивления, восхищения и благоговения перед устройством природы. Чувство, которое сопровождало Галилея, Кеплера, Ньютона, Паскаля, Эйнштейна и многих других, безусловно сродни религиозному, хоть и может называться иначе. В то, что мир наполнен гармонией и порядком, что его законы не меняются произвольно, а познание отдельных явлений открывает путь к понимаю абстракций, существующих реально, а не только в уме — во все это можно только поверить. Эта вера не имеет никаких логических или естественных оснований. Западный способ познания мира, конечном итоге, опирается на синтез разума и веры и заключается в правдивом ответе на вопрос о всемогуществе Бога, заданном средневековыми схоластами. Причем этот ответ смогла дать только теология.

* Лекция 22. Последствия отрицания Оккамом необходимости в творении.

Оригинальная заметка в Facebook была удалена, комментарии архивированы. Если вы были участником дискуссии, с удовольствием предоставлю вам копию архива.

Все заметки в этой серии

Западная наука и вопрос о всемогуществе Бога
Предпосылки интеллектуальной революции Средних веков
Западный рационализм как синтез разума и веры

Когда я выдвигаю тезис, что причины всестороннего успеха Запада надо искать в средневековой католической теологии, в том, как она поменяла взгляд человека на мир, общество и на самого себя, то в качестве примера привожу цивилизации Китая и арабского Востока, которые стартовали с более выгодных позиций и имели, казалось бы, все условия для того, чтобы окончательно победить гонке. Но этого не случилось.

Вебер в «Протестантской этике и духе капитализма» показал, что успех в материальном мире может служить критерием избранности и залогом лучшей посмертной участи. Если средствами достижения успеха служат труд и бережливость, то вера становится силой, трансформирующей общество. Вебера, конечно, можно критиковать со всех сторон. Мне ближе та точка зрения, что капитализм в Европе берет начало после того, как ожидания конца света в 1000 году не исполнились. И хотя поворот начался несколько раньше, именно тогда он приобрел свой радикальный характер: существование человека в этом мире приобрело не только оправдание, но и самостоятельную ценность.

Эта же аналогия лежит и в основе приведенного выше тезиса. Жажда познания тогда становится движущей силой, преобразующей общество, когда овладевает большим множеством людей, обретающих смысл жизни и цель, выходящую за пределы бренного существования.

Отвечая этим потребностям, сначала Католическая церковь, потом светские правители основывают университеты, куда устремляются десятки тысяч студентов и профессоров. Это уже не школы античных времен или арабского Востока, в которых ученики послушно повторяли за мудрецами изрекаемые ими истины, задавая редкие вопросы. В средневековой университетской среде можно было дискутировать о чем угодно: можно было отрицать существование Бога, можно быть отрицать Троицу, рассуждать о девстве Марии, можно было выдвинуть и защищать любой тезис. В многих смыслах там было больше свободы, чем в нынешние времена, где ученый может подвергаться гонениям за рисунок на рубашке или недостаточную политкорректность.

Средневековый университет — это корпорация, вернее несколько взаимосвязанных корпораций, стремившихся к автономии. Нигде и никогда до этого интеллектуальная элита не заявляла о своих собственных правах и свободах, которых, конечно, приходилось добиваться, иногда силой и кровью, но сама возможность борьбы была дана структурами, возникавшими из принципов средневекового права, разделявшего власть и юрисдикцию. В университете студенты сами определяли, кого они хотят слушать, а профессоры решали, кто достоин стать одним из них и получит право преподавания. Только в этой матрице, заданной религией и правом, интеллектуальная культура наконец смогла не только массово самовоспроизводиться, но и развиваться посредством споров и столкновения мнений.

Возводя истоки западной рациональности к наследию Греции, все время игнорируются примеры блистательной мусульманской и еврейской средневековой философии. Почему труды Аверроэса и Маймонида остались непревзойденными вершинами, почему на плечах гигантов не стояли ученики? На мой взгляд, ответ содержится в теологии Запада, в том, какой инструментарий она выбрала для решения своих проблем. Христианский Восток, Византия, Русь не приняли интеллектуальную революцию Запада и остались на обочине. Они не смогли понять и принять мысль, что разум и существование человека в этом мире, здесь и сейчас обладают не меньшей ценностью, чем вера и чаяния грядущего пакибытия. Поэтому тогда, когда люди на Западе тысячами устремлялись в университеты, в России еще в XIX веке почти что силой надо было загонять в учебные заведения народ, которому не хватало веры и осознания того, что это нужно для спасения.

Дураки любят повторять: если бы не темные века христианства, греки и римляне полетели бы на Марс. Ну, что с них взять, с дураков-то? Без западного христианства они бы сейчас ездили в лучшем случае на ослах, в худшем — ослы бы ездили на них.

Оригинальная заметка в Facebook была удалена, комментарии архивированы. Если вы были участником дискуссии, с удовольствием предоставлю вам копию архива.

Все заметки в этой серии

Западная наука и вопрос о всемогуществе Бога
Предпосылки интеллектуальной революции Средних веков
Западный рационализм как синтез разума и веры

Случайность это или нет, но именно поиск ответа на вопрос о всемогуществе дал начало западной рациональности. Наука Нового времени рождается в Средневековье.

Конечно, основы рационального мышления были и у древних. Греки подарили нам убежденность в реальности и объективности этого мира, что он не сон и не иллюзия. Они сначала поверили, а потом убедились, что мир можно познавать посредством разума и опыта, хотя опыту определенно предпочитали чистое умозрение. Размышляя о первопричине и цели всего сущего, греки пришли к идее единого Бога как предела и источника совершенства, того, что открывается только просвещенному и свободному уму.

Счастливейший подарок судьбы — встреча греческой мысли с иудаизмом. Иудаизм выстрадал кажущуюся теперь очевидной мысль: Бог — это личность, Он говорит, приказывает, гневается, ревнует, но прежде всего любит, оставаясь недостижимым и совершенным. Вы — боги, вы созданы по Его образу и подобию, поэтому предназначены сами быть творцами и познавать истину. Познание природы, Божьего творения во благо человека, овладевание ей — это не просто досуг для избранных, для лучших из умов, для просвещенных, а религиозный долг каждого. Недостаточно иметь школы и академии, вести диалоги, прохаживаясь по саду или лежа за трапезой, нужно неутолимое желание оставить другие радости и заботы ради лучшей доли, ради того, чтобы приблизиться к заветной цели: быть ближе к Творцу.

Все это богатство было в распоряжении у ислама. Но в исламе нельзя задать вопрос о том, где находятся границы всемогущества Аллаха: для него нет границ, он не связан никакими правилами и ограничениями, даже собственными.

И только на Западе, когда было сформулировано, что истины веры могут быть познаны без откровения и объяснены рационально, можно было не только задать вопрос о том, есть ли пределы всемогущества Бога, но и начать искать на него ответ. Ответ Запада, в отличие от Востока, состоял в том, что Бог непротиворечив и это ограничивает Его всемогущество: Он неизменен и подчинен своим собственным законам. А раз так, значит у следствия должна быть причина, значит можно наблюдать за природой и открывать ее тайны, значит это будет надежное знание, раз даже Бог не в силах их поменять. Есть порядок, красота, гармония, разум и любовь. В центр творения помещен человек, у которого есть смысл существования, есть цель. Поэтому только за один этот вопрос и чудесный ответ на него все ученые мира могут быть благодарны теологии и подносить ей заслуженные лавры до конца веков.

Оригинальная заметка в Facebook была удалена, комментарии архивированы. Если вы были участником дискуссии, с удовольствием предоставлю вам копию архива.

Все заметки в этой серии

Западная наука и вопрос о всемогуществе Бога
Предпосылки интеллектуальной революции Средних веков
Западный рационализм как синтез разума и веры

А вот я за сепаратизм и отделение в Европе. Как почитаешь политические новости в соседних странах, так все время одна половина недовольна другой. То Восточная Польша не так голосует, то Восточная Германия, то Лига Севера не хочет превращения Италии в Африку. И у нас тоже: Морава за Земана, Прага за Карла. А как было бы славно: здесь герцогство, а там княжество, рядом вольный город. Ну и несколько королевств может появиться. Вот, например, Чешское королевство сразу бы стало одной из крупнейших стран в Европе. Где-то избиратели хотят эко-коммунизм, а соседи экспериментируют с кальвинистской теократией. При этом все понимают, что принадлежат к Pax Romana Christiana: свобода движения людей, капитала, товаров. Обо всем остальном можно договариваться по необходимости. In varietate concordia* на самом деле, а не в виде лозунгов только.

* «Единство в многообразии». Девиз Европейского союза.

Оригинальная заметка в Facebook была удалена, комментарии архивированы. Если вы были участником дискуссии, с удовольствием предоставлю вам копию архива.

Когда я в прошлом году много спорил о религии, то чаще всего приходилось слышать несколько простых упреков. Например, такой «если бы христиане жили согласно Евангелию, я бы поверил». Или еще: «дела церковных иерархов расходятся с их же собственными проповедями». И, наконец, «нельзя продолжать руководствоваться в жизни древнееврейскими сказками, нужно опираться на данные современной науки». Я согласен, что лицемерие — тяжкий порок. Он и меня глубоко ранил в свое время, принес немало страданий. Но только ли христиане лицемерны?

Возьмем, например, глобальное потепление и угрозы, которое оно с собой несет. Был не так давно повод снова вернуться к этой теме, рассмотреть аргументы «за» и «против». В любом случае, это вполне себе научно обоснованное объяснение реальных явлений и прогнозов на их основе. Это не древнееврейские сказки какие-то. Стало быть, надо действовать, чтобы сохранить планету для детей и внуков, а при отсутствии оных просто для солидарности с человечеством. А что же мы видим на самом деле? Главные проповедники опасностей глобального потепления совсем не торопятся ограничить собственные выбросы CO₂. Дом Алберта Гора потребляет электричество как небольшой поселок. Другие «звезды» летают частными реактивными самолетами, чтобы произносить речи и вручать друг другу премии. То же касается и политиков, торжественно подписывающих международные конвенции, которые все равно соблюдать не собираются. В общем, кто больше всего кричит о неизбежном тепловом апокалипсисе, сами не демонстрируют бережного отношения к природе и не стараются снизить свой «угольный след». Что же до простых адептов культа глобального потепления, то они как-то не особо торопятся менять сегодняшний комфорт на призрачное спасение планеты к концу столетия. Публикуют ссылки на страшные статьи и видео, кричат о том, что надо немедленно что-то делать, а сами ездят на автомобилях, летают на самолетах, едят мясо и т. п., не веря в то, что говорят.

Не думаю, что есть хоть один аргумент, прозвучавший против лицемерия церкви и христиан, который нельзя с равной степенью обоснованности применить к тем, кто несет весть о глобальном потеплении и призывает окружающих «начать действовать, пока не поздно». Лицемерие — это порок, который свойственен не только христианам и не только условным верующим и, стало быть, никак не может служить ни доказательством, ни опровержением чему-либо. Жить согласно своим убеждениям, преодолевая лень и жертвуя комфортом не так уже просто, В природе человека поступать так, как удобно и выгодно именно сейчас.

Оригинальная заметка в Facebook была удалена, комментарии архивированы. Если вы были участником дискуссии, с удовольствием предоставлю вам копию архива.

Даже за двое суток, проведенных с электромобилем из проката, можно убедиться в его неоспоримых преимуществах.

• Получасовую паузу на зарядку можно использовать для бега с препятствиями в поисках воды и туалета и в попытках выбраться из этой чертовой промзоны. Сто километров проехал — пять пробежал вокруг станции.
• У электромобиля ночью никто не отсосет бензин.
• Если его угонят, злоумышленники все равно далеко не уедут и бросят в поле.
• Если на нем никуда не ездить, а присоединить айФон, то заряда теоретически должно хватить лет на шесть.

Оригинальная заметка в Facebook была удалена, комментарии архивированы. Если вы были участником дискуссии, с удовольствием предоставлю вам копию архива.

Одно из самых пагубных и опасных заблуждений — вера в то, что человека можно быстро переделать, а законы экономики заменить на что-то новое. Если раньше прогрессоры рядились в одежды великих и ужасных идеологий, то теперь масштаб несколько измельчал и проекты мировых революций облекаются в технологические стартапы.

Вот пример «Убера». Ажиотаж, миллиардные инвестиции, обещания скорой замены всей инфраструктуры общественного транспорта роботами, а в итоге...

Первоначальная идея была замечательная: едешь куда-то, а у тебя есть свободное место, то берешь попутчика и еще немного зарабатываешь при этом. Действительно: большинство автомобилей в городе везут только одного человека и если бы везли хотя бы еще одного, пробки бы сильно уменьшились.

Потом идея трансформировалась так, что люди, владельцы авто, подрабатывают извозом в свободное время. То есть не совмещают это с какой-то своей поездкой, а прямо зарабатывают. Курьез с «Убером» в Киеве казался украинской спецификой. В цивилизованных странах, я думал, такого не должно быть.

Месяц назад просто для прикола нажал «зарегистрироваться как водитель». Просто с дуру. С тех пор все время шлют напоминания, чтобы закончил регистрацию, а отменить нельзя. А сегодня прислали «если у вас нет лицензии, мы вам можем предложить посредническую фирму и она вам сделает предложение».

В общем, хорошая идея выродилась в превращение людей в поденщиков со своей машиной: «Убер» получает свои проценты, еще один посредник под — свои, а водитель оказывается на последнем месте в пищевой цепочке. «Заработайте 17 000 крон в месяц, если будете работать 20 часов в неделю и совершать 35 поездок». В итоге получается дикий капитализм по Марксу (в год 150-летия «Капитала» можно упомянуть): отчуждаемый от результатов своего труда пролетарий-водитель, никаких гарантий и защиты прав для потребителя, нарушение действующих законов, недобросовестная конкуренция с теми, кто законы соблюдает. Зато старптап, хайтек и куча других модных слов.

Оригинальная заметка в Facebook была удалена, комментарии архивированы. Если вы были участником дискуссии, с удовольствием предоставлю вам копию архива.

Все-таки атеисты сильно не в ладах с логикой. Вот еще один пример.

В интервью Лоуренс Краусс* говорит, что хотел бы видеть общество будущего без религии. А потом через некоторое время добавляет, что тогда каждый человек мог бы сам выбирать смысл своей жизни. Но вообще-то, если подумать хотя бы пять секунд, эти тезисы взаимоисключающие. Если поставить свободу на первое место, тогда наверняка будут люди, которые выбирают для себя религиозный смысл жизни. Если же мечтать об обществе без религии, то надо сначала отнять у людей право думать то, что они хотят.

Даже через человеческое и интеллигентное лицо атеизма все равно проявляется его истинная тоталитарная сущность: отрицание свободы, естественного и неотъемлемого права человека на поиск и обретение собственного смысла.

* https://www.youtube.com/watch?v=TcbJM8INtrs

Оригинальная заметка в Facebook была удалена, комментарии архивированы. Если вы были участником дискуссии, с удовольствием предоставлю вам копию архива.

Не понимаю, как люди могут видеть в автомобиле воплощение свободы и независимости. Мне кажется, что все равно наоборот и трудно найти другой источник добровольного рабства, в которое себя отдает современный человек.

Во-первых, чтобы куда-то поехать в автомобиле, надо постоянно быть сосредоточенным, нельзя отвлекаться, нельзя заниматься другими делами, нельзя расслабиться, отдохнуть. Он требует твоего внимания на 100 %.

Во-вторых, даже если ты идеальный водитель, соблюдающий все правила, никогда не устающий и не теряющий бдительности, всегда вокруг будет полно идиотов, от которых зависит твоя безопасность.

В-третьих, ты должен все время думать, где запарковать. Даже если этот кусок железа стоит на месте, его все равно могут задеть или испортить и ты не можешь забыть о нем, даже если он пропадет с глаз долой.

В-четвертых, никогда точно не знаешь, когда попадешь в намеченное место. Автомобиль может сломаться, а если уж и выехал, то по пути всегда может образоваться пробка, случиться авария и т. п. Этот мир неопределенности сводит с ума.

Для меня символом совершенной свободы может быть только поезд. Никаких забот: можно читать, можно смотреть в окно, можно думать, играть, разговаривать, дремать. Ты сам собой. Поезд несет тебя, дарует себя полностью, не требуя взамен ни внимания, ни заботы, ни любви. Точность и предсказуемость. Что может быть лучше?

Оригинальная заметка в Facebook была удалена, комментарии архивированы. Если вы были участником дискуссии, с удовольствием предоставлю вам копию архива.

Благодаря Пипинову дару в 754 г. было создано Папское государство. Союз патриарха Запада с императором Запада был взаимовыгодным, но церковь почти сразу начала претендовать на определеную автономию. Ecclesia vivit lege Romana — церковь живет по римским законам — это еще не означало, что римское право в полной мере применялось на практике, но все же засвидетельствовало возникающий дуализм светского и церковного права. Первое вырастало, по большей части, из германских обычаев, второе опиралось уже не только на авторитет древней церкви, каноны соборов и синодов, но и на новый источник — папские декреталии, постановления центральной власти. Римские епископы, окончательно освободившись от политической зависимости от византийского императора, начали реализацию собственной политической программы. На Востоке по разным причинам условий для подобного дуализма не возникло.

В X в. христианство на Западе погрузилось в глубокий кризис, выходом из которого стала Клюнийская реформа. Все монастыри конгрегации подчинялись напрямую аббатству в Клюни. Единообразный устав в сочетании с практическими требованиями его строго соблюдения и единством управления вырывали монастыри из феодальных отношений власти и собственности. В 1075 г. Григорий VII провозглашает Dictatus papae — «Диктат папы» — революционную по своей масштабности и дерзости претензию римского епископа на универсальную власть не только в церкви, но и во всем христианском мире. Но тогда ни у светской, ни у церковной власти не было сил для того, чтобы одержать окончательную победу; нужен был компромисс. Великая хартия вольностей, как и другие подобные документы, начинается словами:

«hac presenti carta nostra confirmavimus in perpetuum quod anglicana ecclesia libera sit, et habeat omnia jura sua integra et libertates suas illesas».

«мы настоящей xapтией нашей подтвердили на вечные времена, чтобы Английская церковь была свободна и владела своими правами в целости».

Здесь «Английская церковь» — это, конечно же, Католическая церковь в Англии, то есть папская церковь; до разрыва Генриха VIII с Римом еще очень далеко. Церковь, сама того не осознавая, отстаивая свои собственные интересы в противостоянии с императорской и королевской властью, открывала путь к признанию прав всех людей — сначала феодалов, потом горожан, крестьян, сервов.

Папская революция, начатая «Диктатом», и последующая борьба за инвеституру, создала запрос на разделение светской и церковной юрисдикций и сама же послужила ответом на нее. Позитивное право стало сравниваться с образцом естественного, а по сути божественного права. Эта новая идея приобрела всеобщий характер. Отличное от римлян, новое понимание естественного права вело к тому, что правовой порядок, установленный свыше, не может быть изменен или попран никакой земной властью, ни светской, ни церковной. Возникает не только идея проверки правовой нормы сообразно критериям разума и совести, но и доселе неизвестная, радикально новая идея господства права над властью, над государем, принцепсом. Власть, империум ограничена юрисдикцией, а юрисдикций много и они соперничают друг с другом. Следовательно, и улучшение земного порядка, приближение его порядку, установленному Создателем, стало основной задачей рождающейся юридической науки Запада. Появилось множество профессиональных юристов, церковных чиновников, роль которых заключалась не только в том, чтобы знать и применять право, но также его развивать и систематизировать. Доступ к церковному сану (а, соответственно, и к должности) не был никак ограничен происхождением и текущим положением, это был настоящий социальный лифт для всех, включая лично закрепощенных крестьян и сервов.* Само же каноническое право стало первой рациональной правовой системой.

На основе учения Фомы Аквинского о естественных правах канонисты новым правовым языком сформулировали имманентно присущие христианству нормы юридического равенства всех людей. Церковь уже смогла себе позволить полемизировать со светской властью, юридически утверждая, среди прочего, равенство прав и обязанностей мужа и жены, состоящих в браке вне зависимости от происхождения, то есть и тогда, когда брак по светскому праву был невозможен. Кроме этого, поскольку все люди обладают душой и равным человеческим достоинством, по праву никто не может быть исключен из христианской общины, а стало быть и из общества, по признаку пола, происхождения, уровня достатка и т. д. Каждый, чье право ущемлялось светской властью, мог обратиться за защитой своего в церковный суд, под покровительство универсальной европейской теократии, претендовавшей на исключительную или, как минимум, совместную со светской властью юрисдикцию в широчайшем спектре вопросов от брачно-семейных отношений и уголовного права до наследования, собственности и договоров. Церковный судья, сам будучи грешником, которому предстоит отвечать перед Высшим Судьей, должен быть решать дело, сообразуясь с разумом, совестью и милосердием, невзирая на социальные различия и там, где светская юрисдикция была поделена между разнообразными сословными судебными органами. Но в церковном суде и лично зависимый крестьянин мог надеяться на восстановление справедливости в споре с тем, в чьей власти находился по нормам светского права.

Германское обычное право также трансформировалось со временем в несколько светских правовых систем: феодальное, королевское, синьориальное право. Нормами светского права было закреплено подчиненное положение и отличие в правах для разных категорий зависимого населения. Церковь в эти отношения прямо не вмешивалась, но бегство и самовольное освобождение от феодала или помещика церковью сначала рассматривалось как грех, хотя никогда строго не санкционировалось, затем вовсе не осуждалось и, наконец, поощрялось.

Начиная с XI-XII в. повсюду в Европе возникли тысячи городов. Они не были похожи ни на римские города (хотя часто возникали на их месте или рядом с ними), ни на современные им византийские и арабские. Европейский средневековый город — это не форпост власти и не административный центр, а, прежде всего, община людей, связанных взаимными обязательствами и клятвой перед одним Богом. Хотя города добивались независимости как от светских, так и от церковных феодалов, поднимая частые восстания и изгоняя епископов, церковь рассматривала их, по большей части, как своих союзников в деле централизации и борьбы за собственную независимость от светской власти. Stadtluft macht frei — воздух города делает свободым — означало, что в городе любой человек становился свободным от всех старых обязательств, становясь членом корпорации, основанной на божественном праве. Поэтому в новых городах рабства не было. Права и свободы горожан в итоге признавались в жалованных хартиях и грамотах, аналогично тому, как до этого светскими властями признавались права церкви.

В то время, как с XI по XIII в. население Европы выросло вдвое, число горожан увеличилось в двадцать раз, составив в XIII в. примерно 10 % от всего населения. В итоге и в светском праве постепенно исчезает личное закрепощение людей: в сельской местности крестьяне и даже сервы становятся свободными арендаторами. Все это стало возможным не только под влиянием социальных, экономических и демографических факторов, но еще и потому, что до этого церковные юристы сформулировали свободу как правовую категорию, создали нормы и соответствующую теорию, изменившую правовое мышление людей.

* В оригинальной публикации здесь допущена неточность. Лично зависимое состояние было препятствием для принятия духовного сана, но уже рассматривалось не как ограничение, связанное с личным статусом, а как наличие обязательств, несовместимых с обязательствами по отношению к церкви, которые возлагались на клириков. (Примечание добавлено 28.5.2021).

Оригинальная заметка в Facebook была удалена, комментарии архивированы. Если вы были участником дискуссии, с удовольствием предоставлю вам копию архива.

Все заметки в этой серии

Дохристианские представления о рабстве
Христианство и рабство в первом тысячелетии
Христианство и рабство в период Выского Средневековья

Когда я говорил, что религия (в меру, конечно, правильная и без фанатизма) — это фитнесс для души, мне возражали, что весь полезный для здоровья эффект посещения богослужений можно разложить на составляющие: снижение риска депрессии, ограничение курения, социальная поддержка и оптимизм, а для собственно религиозной веры там не остается места. Согласен, допускаю, что и такое вполне возможно. Наверное, есть и другие неназванные факторы. Но следует ли из этого вывод, что традиционные формы религиозной жизни в принципе не нужны, что их можно заменить без потерь? Отнюдь нет.

Если, например, человек точно знает сколько ему надо белков, жиров, углеводов, витаминов и микроэлементов, значит ли это, что ему было бы достаточно питаться слизеобразной массой без вкуса и цвета? Это была бы моя мечта, потому что для меня еда — утомительная необходимость, но большинство людей все-таки предпочитают готовить или ходить в рестораны, потому что они получают от еды не только нужные организму вещества, но и удовольствие, а прием пищи служит поводом для приятного времяпровождения и общения.

Или когда ученые придумают, как заменить физические нагрузки бегом по дорожке или другими механическими упражнениями в искусственной контролируемой среде, значит ли это, что надо навсегда отказываться от удовольствия побегать по лесу, поплавать или поиграть в теннис? Вовсе нет: люди занимаются физкультурой, потому что это приносит удовольствие само по себе, а не только потому, что нужные мышцы совершают сокращения в нужном порядке.

А если эстетические переживания будут заменены звуками, вспышками или прямо электрическими импульсами в мозг, потеряют ли полотна Рафаэля и симфонии Бетховена свою всяческую ценность, опустеют ли Лувр и Уффици? Заменит ли совершенный силиконовый робот телесное единение мужа и жены? Нет и снова нет.

Точно так же и религиозная практика имеет ценность сама по себе, потому что связана не только с культурой и эстетикой, не только с тем, что нас сделало такими, какие мы есть, но и с субъективным переживанием, даже если ее попробовать разложить на отдельные психологические и физиологические эффекты. Эволюция или Бог, в данном случае без разницы, создали человека цельным существом, в котором все со всем связано и все имеет свою ценность, в том числе чувства, испытываемые здесь и сейчас. Стремиться избавиться от того, что составляет часть сущностно человеческого — это превращать человека в робота, механически расчлененный и вновь соединенный труп, реализовывать мечту некрофила.

Оригинальная заметка в Facebook была удалена, комментарии архивированы. Если вы были участником дискуссии, с удовольствием предоставлю вам копию архива.

Все заметки на эту тему

Шах и мат, атеисты
Религия как фитнес для души